СЫНОВЬЯ СОЛТОНА. Часть II

Когда отряд Чадака налетел на стойбище Солтона, его сыновья Боор, Ак-Билек, Апчы и Урат охотились в горах. Поэтому воины Чадака смогли захватить старого Солтона и побить его людей. Эр-Чадак велел Солтону призвать сыновей, чтобы они сдавались. Хотел взять их без боя. Старый Солтон не поддался ни на уговоры, ни на угрозы, не выдал он сыновей, не позвал их, чтобы спустились с гор и отдались в руки Чадаку.

Тогда Чадак приказал подвергнуть его пыткам. Но Солтон, несмотря на свои годы, был тверд душой, не дрогнуло его сердце. Когда он почувствовал, что приходит конец, то, собравшись с силами, выкрикнул громким голосом четыре слова: «Бектен! Тыктан! Агаш! Таш!» С тем и умер он, старец восьмидесяти восьми лет.

Враги подумали, что Солтон перед смертью позвал своих сыновей. Приготовились они схватить братьев, как только те спустятся с гор на зов отца. Однако ошиблись они. Старый Солтон перед своей кончиной дал наказ сыновьям, крикнув: «Укрепляйся! Укройся! Лес! Камень!» Дошли до братьев последние слова отца, поняли, что Солтон велел им готовиться к битве, укрываться в лесу и среди гор. Сыновья Солтона поднялись еще выше в горы и спрятались среди неприступных скал.

Чадак приказал вспороть грудь Солтона, вырвать печень и сердце. Когда воины сделали это, то увидели, что у основания жилы, которая в сердце входит, росли у Солтона волосы, а само сердце было двойным. Подивились ОНИ на это чудо, но ничего не поняли.

Напрасно ждал Чадак, что братья с гор спустятся. Послал в горы своих лазутчиков, но не смогли они напасть на след братьев. Надежно укрылись они в горах и из своего убежища наблюдали день и ночь за муравьиной суетой во вражеском стане. Присутствия своего не выдавали. Вовремя уходили от лазутчиков, меняя места стоянок.

Когда наступила ночь, воины Эр-Чадака разбили лагерь в долине, неподалеку от того места, где сейчас стоит село Каракол. Такое множество воинов привел Чадак, что, когда зажгли они костры, казалось, будто бы их столько же, сколько звезд на ночном небе. Они залегли на вершине горы Бай-Туу. невидимые снизу, и наблюдали за передвижением вражеских войск.

Через несколько дней припасы у братьев кончились. Не осталось у них ни еды, ни курева. Приходилось терпеть. Воины Чадака перекрыли все ходы-выходы, сменяя друг друга, несли караул днем и ночью. Наконец, младший из удальцов Урат не выдержал и сказал:

- Голод я могу терпеть, но без курева совсем пропадаю. Спущусь в долину, может быть, разживусь чем-нибудь в стане врагов.

Нужно сказать, что Урат был знаменит не только своей силой и храбростью. Этот удалец был известен и тем, что мог взять там, где ничего не оставлял, да так ловко, что ни один сторож не заметит.

Сбросил Урат шубу и шапку, затянул потуже пояс и налегке спустился по тайным тропам, минуя стражу, вниз, в долину. Никем не замеченный, пробрался он в стан врагов и стал расхаживать среди воинов, словно был одним из них.

Увидел Урат, что у большого костра люди толпятся. Подошел посмотреть, а там для каждого десятка, на которые был разбит отряд Чадака, мясо раздавали, чтобы воины ужин себе могли приготовить. Урат, затесавшись среди прочих, пробился к раздатчику и ухватил с копья добрый оковалок мяса. Когда на него заворчали, что без очереди влез, гордо ответил, что его удальцы завтра пойдут сыновей Солтона в плен брать. Воистину не ведал страха сорвиголова Урат.

Припрятав мясо в укромном месте, снова стал бродить по лагерю, размышляя, где, бы разжиться куревом. Вдруг увидел он, что у богатого шатра сидит военачальник в шелковом халате, а слуга набивает ему трубку отменным табаком. Догадался Урат, что это сам Эр-Чадак. Смотрел Урат, как Чадак клубы дыма пускает, даже слюни у него потекли - так курить захотелось.

Подумал Урат, что Чадак его никогда не видел и рискнул подойти к шатру. Улучив момент, когда снова нужно было набивать трубку, подошел к слуге и услал его с поручением, а сам сказал, что трубку господину будет набивать, пока тот не вернется. Набил Урат отборным табаком трубку и с поклоном подал Эр-Чадаку. Сам же сунул в карман кисет из желтого шелка и был таков.

Урат не только мясом и табаком разжился. Он ходил по лагерю, ко всему присматривался, к разговорам прислушивался, где караулы стоят выведывал. Когда все вызнал, стал думать, как из лагеря выбраться. С большим куском мяса в руках трудно было незаметно миновать воинов, которые лагерь охраняли.

Подобрался Урат к расседланным лошадям, которых на ночь пастись отпустили, и взвыл по-волчьи. Всхрапнули лошади и в панике бросились в разные стороны. Поднялся в стане врагов переполох. Воины бросились ловить лошадей. В суматохе Урат уцепился за хвост жеребца и выскочил. Так он выбрался незамеченным за пределы лагеря. Когда вернулся на вершину Бай-Туу, где братья прятались, все обстоятельно рассказал.

Сказал тогда мудрый Боор:

- Много воинов у наших врагов, окружили они нас заслонами, мышь с трудом проскочить может. Если выйдем днем на голое место у подножия горы, то Чадак нас обязательно схватит. Нужно сейчас, темной ночью, пока враги отдыхают, выбраться отсюда.

В тот же час тронулись братья кромешной ночью в путь. Незаметно миновали стражу, про которую Урат все разузнал, обошли вражеский лагерь и вышли в открытую степь. Оставив врага позади, вскочили на лошадей и пустили их во весь опор. За ночь миновали они Туякту, Талду и Боштуу, уйдя к Шибилику.

Как только взошло солнце, воины Эр-Чадака обложили гору Бай- Туу со всех сторон. Эр-Чадак решил устроить облаву, видя, что сыновья Солтона не показываются. Боялся, что ночью братья могут ускользнуть от него. Вооруженные воины перекрыли все проходы среди скал, обшарили все ложбины и лесные чащи, в каждую пещеру и ямку заглянули. Дозорные высматривали беглецов со всех пригорков и перевалов, искали их на потаенных тропах, но следов братьев не обнаружили. Понял Эр-Чадак, что перехитрили его сыновья Солтона, ускользнули из ловушки.

Делать нечего. Пришлось Чадаку возвращаться восвояси, как говорят, не солоно хлебавши. Не удалось ему пленить сыновей Солтона и выдать их своему повелителю.

Уйдя от преследователей, Боор, Ак-Билек, Апчы и Урат собрали по пути оставшихся в живых людей своего рода и обосновались в верховьях реки Кеньги, в местности, именуемой ныне Яш-Агаш. Леса здесь были богаты непуганой птицей и зверьем. В густых зарослях во множестве водились лоси и маралы. Не зная отдыха, охотились братья с уцелевшими сородичами.

Когда убегали они от Эр-Чадака, то растеряли в пути остатки своего имущества. Теперь из шкур лосей и маралов сделали жилища, сшили одежду из меха когтистых зверей. Приготовили они много мяса и смогли благополучно перезимовать.